ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ ОСНОВНЫХ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА В УГОЛОВНОМ УЛОЖЕНИИ 1903 Г.

ПРАВ ЧЕЛОВЕКА В УГОЛОВНОМ УЛОЖЕНИИ 1903 Г.
Л.Г. МАЧКОВСКИЙ
Мачковский Леонид Григорьевич - доцент Московского государственного областного университета, кандидат юридических наук.
Уголовное законодательство, посвященное охране основных прав человека и гражданина (гл. 19 УК РФ), имеет в России богатую историю. Первые упоминания об охране свободы вероисповедания содержатся в уставах князей Владимира Святого и Ярослава Мудрого, а прообраз нормы о неприкосновенности жилища - в Краткой редакции Русской Правды. Статьи, предусматривающие ответственность за нарушение порядка проведения религиозных обрядов, а позднее - и за посягательства на свободу вероисповедания, имеются в Судебнике 1497 г., постановлениях Стоглавого собора 1551 г., Соборном Уложении 1649 г., законодательных актах Петра I, Екатерины II. В первом "российском уголовном кодексе" - Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (далее - Уложение 1845 г.) - помимо норм об ответственности за религиозные преступления предусмотрены наказания за посягательства на иные права, относимые в настоящее время к числу фундаментальных.
Значительная роль в обеспечении основных прав и свобод человека уголовно-правовыми средствами принадлежит Уголовному уложению, принятому 22 марта 1903 г. (далее - Уложение). Несмотря на то что этот правовой акт в полной мере так и не был введен в действие, содержащиеся в нем положения могут служить образцом разработки понятийного аппарата уголовного закона и законодательной техники.
Из числа противоправных деяний, определяемых ныне в гл. 19 УК РФ, Уложение устанавливало ответственность за посягательства на достаточно широкий круг прав и свобод: на личную тайну, на неприкосновенность жилища и почтовой корреспонденции, на свободу вероисповедания, на интеллектуальную собственность, на труд и его оплату, на личную безопасность при производстве работ.
Нарушения права на личную тайну уголовно-правовая доктрина того времени, не выделявшая основных прав человека в качестве родового объекта преступления, относит к посягательствам, примыкающим к оскорблению чести <*>. Уложение 1845 г. предусматривало ответственность лишь за нарушение тайны почтовой корреспонденции. Подобная норма содержится в ст. 542 Уложения - самовольное вскрытие заведомо чужих писем или иных бумаг (часть 1; наказание - арест до одного месяца), а также оглашение сведений, содержавшихся во вскрытых бумагах и могущих опозорить лицо, к которому они относились (часть 2; наказание - арест до шести месяцев) <**>. В Уложении наблюдается расширение сферы ответственности - в ст. 541 установлено наказание за разглашение профессиональной или служебной тайны: аресту до шести месяцев мог быть подвергнут "обязанный по своему званию хранить в тайне доверенное ему сведение, виновный в умышленном оглашении оного без достойных уважения причин, если оглашенное сведение могло причинить имущественный ущерб или опозорить лицо, к которому оно относилось".
--------------------------------
<*> См., например: Познышев С.В. Особенная часть русского уголовного права. М., 1912. С. 131.
<**> Здесь и далее используется издание: Таганцев Н.С. Уголовное уложение 22 марта 1903 г. СПб., 1904.
Н.С. Таганцев сопровождает ст. 542 подробным комментарием, свидетельствующим о высокой степени проработанности норм Уложения. Он пишет: "Самовольное вскрытие чужого письма или бумаги может сопровождаться оглашением помещенных в них сведений, которые, не будучи ложными, могут повредить доброму имени лица, которого они касаются. В этом последнем случае было бы несправедливо подвергать виновного наказанию только за вскрытие бумаги; назначение же наказания по правилам о совокупности за оглашение тайн и за опозорение оказалось бы в некоторых случаях невозможным, т.к., с одной стороны, оглашение тайн наказуемо лишь при условии совершения его лицом, коему тайна вверена и которое по закону обязано хранить ее, а с другой - опозорение составляет проступок только в случае оглашения ложных сведений. Приведенные условия наказуемости оглашения тайны и опозорения могут не быть налицо при оглашении сведений, добытых из вскрытых чужих бумаг, поэтому эти случаи особо предусмотрены в ч. 2 ст. 542" <*>.
--------------------------------
<*> Таганцев Н.С. Указ. соч. С. 744.
В качестве новеллы можно рассматривать переоценку направленности действий по разглашению содержания телеграммы или почтовой корреспонденции, совершенных почтовым служащим. Отныне они выделяются в самостоятельную норму (ст. 653), помещенную в разделе о преступлениях по службе. Причем если разглашение корреспонденции могло причинить "важный вред", виновного ожидало тюремное заключение на срок до одного года <*>.
--------------------------------
<*> Согласно Уложению тюремное заключение подлежало отбыванию в одиночной камере (см. ст. 20).
В процессе подготовки Уложения у его создателей появилось опасение, что при применении ст. 541 может возникнуть определенный пробел в уголовном законодательстве, поскольку состав разглашения сведений, доверенных виновному, отсутствует, например, в действиях полицейских чиновников, разгласивших сведения о частных тайнах, ставших им известными при проведении обыска или осмотра. К подобным лицам и к нотариусам подлежала применению ст. 655 (разглашение служащим сведений, которые могут опозорить честь частного лица; наказание - тюремное заключение на срок до шести месяцев), размещенная в разделе о преступлениях по службе <*>.
--------------------------------
<*> См.: Таганцев Н.С. Указ. соч. С. 1026.
В Уложении продолжается разработка положений, относящихся к защите от нарушений права на неприкосновенность жилища. Доминирующим в науке исследуемого периода являлся взгляд на данное преступление как на разновидность самоуправства, рассматриваемого, в свою очередь, как посягательство на личную свободу <*>. В ст. 512 установлена ответственность за умышленное вторжение в чужое здание, помещение или огороженное место посредством насилия над личностью или его угрозы либо с повреждением и устранением преград (мера наказания - арест до шести месяцев). Квалифицирующим обстоятельством признается совершение тех же действий в ночное время, причем санкция в этом случае усиливается - до шести месяцев тюремного заключения, а также двумя или более лицами или вооруженным лицом (санкция - тюремное заключение на срок до одного года). В ст. 511 предусмотрена ответственность за умышленное неоставление чужого обитаемого здания или иного помещения, несмотря на требование хозяина, нахождение в них ночью и без ведома хозяина, если виновный вошел в них тайно или самовольно (мера наказания - арест до трех месяцев).
--------------------------------
<*> См.: Есипов В.В. Уголовное право. Часть Особенная. Преступления против личности и имущества. М., 1905. С. 68.
Уложение именует нарушение неприкосновенности жилища "вторжением". Ученые по этому поводу указывали, что в ст. 512 предусматриваются только действия, сопряженные с применением насилия или его угрозой <*>.
--------------------------------
<*> См.: Таганцев Н.С. Указ. соч. С. 695 - 696.
Совершение действий, описанных в ст. 511, возможно лишь в жилом помещении <*>. Под обитаемыми в уголовно-правовой литературе понимаются не только те здания и помещения, которые выполняют функции жилища (дом, изба и т.п.), но также и помещения, предназначенные для иных целей, однако в действительности являющиеся жильем <**>.
--------------------------------
<*> См.: Там же. С. 694.
<**> См.: Познышев С.В. Указ. соч. С. 155.
По сравнению с современными законодательством, научными представлениями, а также российской и зарубежной судебной практикой круг помещений, охраняемых в ст. 512 Уложения, очерчивается чрезмерно широко. По классификации Н.С. Таганцева к ним относятся: 1. Здание или иное обитаемое помещение. 2. Нежилое помещение, составляющее часть домового хозяйства (конюшня, сарай) или служащее местом для производства работ или занятий лица (мастерская, лавка). 3. Всякое место, находящееся в общей ограде с обитаемым помещением (огород, сад). 4. Всякое отдельно находящееся огороженное место (сад, огород, роща).
По мнению Н.С. Таганцева, под действие ст. 512 подпадают и публичные места, принадлежащие юридическим и частным лицам, например трактиры, поскольку "их публичный характер не может уничтожить преступности вторжения..." <*>, что, на наш взгляд, вряд ли является правильным. Ему возражает С.В. Познышев: "Вторжение в публичное место может не заключать в себе главного и существенного элемента противозаконности вторжения в частное жилище, а именно - оскорбления хозяина как физического лица, в его правах как личности". Дополнительно автор ссылается на убедительное, по нашему мнению, положение рецензии, данной Санкт-Петербургским юридическим обществом: "На самом деле в таком случае нарушаются не личные права, а безличные объективные правила пользования такими публичными местами, защищаемые государством в интересах порядка и благоустройства" <**>.
--------------------------------
<*> См.: Таганцев Н.С. Указ. соч. С. 695.
<**> Познышев С.В. Указ. соч. С. 156.
Представляет интерес толкование понятия ночи, используемого в анализируемой норме. Ночь рассматривается не только как астрономическое явление, но также, по мнению комментаторов, должна означать наличие покоя и сна в том помещении, в которое вторгся виновный <*>. Круг же потенциальных потерпевших от незаконного вторжения в жилище при этом весьма широк - насилие может быть применено не только по отношению к проживающим или находящимся в помещении, но и против любого лица, которое фактически защищало помещение от вторжения <**>.
--------------------------------
<*> См.: Таганцев Н.С. Указ. соч. С. 696.
<**> См.: Там же. С. 695.
Рассматриваемые статьи Уложения размещены в гл. 26 "О преступных деяниях против личной свободы" и предполагают в качестве субъекта преступления частное лицо. Вместе с тем ст. 650, расположенная в главе о должностных преступлениях (гл. 37), особо предусматривает наказание за совершение незаконного обыска, осмотра или выемки. Статья 650 различает производство указанных действий "хотя бы и с согласия хозяина, но без законного основания, а лишь под вымышленным предлогом учинения служебного действия" (мера наказания - тюремное заключение до одного года) и нарушение установленной законом процедуры обыска или осмотра помещения (мера наказания - арест до шести месяцев). В обоих случаях наказание усиливается, если противоправные действия сопровождались насилием над личностью или угрозой такового.
Законодатель и ученые-криминалисты изучаемого периода справедливо, на наш взгляд, считали, что незаконное вторжение в жилище, если оно совершено должностным лицом, имеет иную направленность и степень общественной опасности. Точный комментарий ст. 650, данный Н.С. Таганцевым, не утратил актуальности и в настоящее время: "Цель настоящей статьи - установить ответственность за превышение власти, выразившееся в нарушении охраняемой законом неприкосновенности частного владения или в пренебрежении служащими важнейшими из числа ограничений, кои установлены в законе для совершения служебных действий, соединенных со входом в чужое обитаемое помещение и приравниваемых к нему помещений. Обязательный впуск... служащих в свое жилье или заведение... составляет своего рода тягость или повинность, которая должна быть тщательно ограждена законом от злоупотреблений со стороны служащих, и это злоупотребление должно занять самостоятельное место в уголовном уложении... в особенности если требование исполнения этой повинности служило лишь предлогом для осуществления не имеющих ничего общего с интересами службы личных целей виновного" <*>. Отмечая весьма близкую связь ст. 650 "с общими постановлениями Уложения о посягательствах на личную свободу", Н.С. Таганцев справедливо указывает, что необходимость создать из данного проступка "особый самостоятельный вид злоупотребления службою - вид, отличный от общих постановлений", вызвана тем, что "действия совершаются именем или во исполнение закона, т.е. лицо вынуждается безропотно переносить чинимое ему в его жилище беспокойство" <**>. Отметим, что относительно круга помещений, охраняемых ст. 650 Уложения, Н.С. Таганцев придерживается взгляда, избранного им в комментарии к ст. 512. Обращаясь к цели введения ст. 650, он пишет, что усматривает ее в том, чтобы "обеспечить свободу граждан ограждением общественных и частных помещений от произвольного пребывания служащих, прикрываясь личиною исполнения обязанностей службы" <***>.
--------------------------------
<*> Там же. С. 1017.
<**> Там же. С. 1019.
<***> Там же. С. 1018.
Наиболее тяжкие надругательства над верой и церковью в Уложении подразделяются на богохуление и оскорбление святыни (ст. 73) и кощунство (ст. 74), то есть оказание неуважения к вере. Обращают на себя внимание весьма суровые наказания за совершение данных преступлений. За возложение хулы, поругание действием или поношение святых предметов (богохуление), совершенные в церкви или при отправлении иного общественного богослужения, может быть назначена каторга на срок до 15 лет, а те же действия, совершенные в распространяемом публично произведении, влекут ссылку на бессрочное поселение.
Статьи 75, 77 содержат нормы, устанавливающие ответственность за одну из разновидностей воспрепятствования отправлению религиозных обрядов - непристойный крик, шум. Уложение называет подобные действия бесчинством. Подобные действия в том случае, если они привели к прерыванию богослужения, наказывались арестом на срок до шести месяцев, а если совершались с целью помешать обряду - влекли тюремное заключение на срок до одного года. Ответственности за другую разновидность таких правонарушений посвящена ст. 80. В ней предусмотрено наказание (тюремное заключение на срок до одного года) за совершаемые при помощи насилия воспрепятствование совершению признанного в России вероисповедания или принуждение к совершению или к участию в богослужении или обряде, которые запрещены правилами вероисповедания. Повышенная ответственность введена в том случае, если данные действия совершаются в отношении священнослужителя.
По утверждению Н.С. Таганцева, в России в исследуемый период имела место свобода вероисповедания: "Законы обеспечивают свободное отправление веры иноверцами путем охраны этой свободы от деяний, которые этому препятствуют" <*>. В частности, ст. 76 предусматривает наказание в виде ареста на срок до шести месяцев за поношение нехристианского вероисповедания.
--------------------------------
<*> Там же. С. 156 - 157.
В ст. 620 Уложения предусматривается ответственность за самовольное использование права на литературную, музыкальную или художественную собственность, в том числе их издание или размножение с целью сбыта, а в ст. 621 - за самовольное использование чужой привилегии на изобретение или чужого права на промышленную модель. Причем "издание под своим именем" наказывается тюремным заключением до трех месяцев, иные формы самовольного использования - арестом до шести месяцев, а издание и т.п. действия с целью сбыта - тюремным заключением на срок до одного года. Отметим также, что нарушения прав на промышленную собственность оцениваются законодателем мягче и наказываются арестом до шести месяцев. Как развитие предшествующего уголовного законодательства в данной области можно рассматривать установление в ст. 622 ответственности торговца за хранение с целью продажи и продажу предметов, заведомо изготовленных с нарушением права на литературную, музыкальную или художественную собственность или привилегии на изобретение (мера наказания - арест до шести месяцев).
В литературе подчеркивается, что приведенные нормы являются бланкетными, поскольку определения авторского права всецело относятся к гражданскому законодательству и в уголовно-правовых нормах не повторяются. Уложение делит нарушения авторского права на простые и тяжкие. К числу тяжких нарушений относятся действия, которые доктрина называет контрафакцией и подлогом в авторстве. Контрафакцией считается самовольное, то есть без разрешения обладателя авторского права, издание или размножение произведения с целью его сбыта, в том числе без адекватного вознаграждения (ч. 2 ст. 620). Под подлогом в авторстве понимается самовольное издание полного текста чужого произведения под своим именем (ч. 3 ст. 620). Не будут признаны подлогом самовольное исполнение чужого произведения под своим именем и заимствование части чужого произведения для помещения ее в свое собственное <*>.
--------------------------------
<*> См.: Фойницкий И.Я. Курс уголовного права. Часть Особенная. Посягательства личные и имущественные. Пг., 1916. С. 413.
В нескольких нормах Уложения предусматривается ответственность за различные нарушения права на труд и на оплату труда, совершенные работодателем, и нарушения договорных обязательств со стороны работника. Наказывается самовольный отказ рабочего от работы (ст. 369; наказание - арест до одного месяца); стачка, то есть прекращение работы с целью принудить предпринимателя к повышению зарплаты или к изменению других условий найма (ст. 367; наказание - тюремное заключение на срок до шести месяцев) и принуждение к участию в стачке с применением насилия (ст. 509; наказание - заключение в исправительном доме на срок до шести лет); нарушение обязанности обеспечивать школьное обучение малолетних работников (ст. 365); нарушение запрета ночной работы женщин и подростков в ткацком производстве (ст. 366; наказание - арест до одного месяца); самовольное понижение платы рабочему и принудительная оплата труда товарами (ст. 364; наказание - арест до трех месяцев).
В Уложении получает развитие система норм, посвященных охране личной безопасности в процессе производства работ. В ст. 382 и 663, описывающих правонарушения, не предполагающие наступление последствий в качестве обязательного условия ответственности, установлена ответственность в виде ареста на срок от одного до шести месяцев за нарушение правил строительных работ, предназначенных для охраны личной безопасности, и за заведомое допущение употребления негодного материала или неисполнение технических правил в ходе строительных работ служащим, на которого возложено наблюдение за производством таких работ. Одновременно в ст. 464 формулируется состав особой разновидности неосторожного убийства - если причинение смерти было последствием несоблюдения виновным правил, установленных для его рода деятельности в ограждение личной безопасности, с санкцией в виде заключения в исправительном доме или крепости на срок до трех лет с одновременным лишением виновного на такой же срок права заниматься тем видом деятельности, при осуществлении которого была причинена смерть.
По сравнению с Уложением 1845 г. общее количество основных прав, обеспеченных охраной уголовного закона, в Уложении несколько меньше, так как там нет норм, посвященных выборам.
Модернизация уголовно-правовой защиты избирательных прав была осуществлена в 1906 году, когда в сохранившее свое действие Уложение 1845 г. была введена глава "О нарушении свободы и правильности выборов в Государственный Совет и Государственную Думу, а также их беспрепятственной деятельности" (гл. 8). С.В. Познышев по этому поводу писал: "Предоставляя гражданам избирательное право, законодательство должно устранить злоупотребление им, а также охранить его от посягательств. С этой целью оно должно преследовать насилие над избирательными собраниями, нарушение свободной подачи голосов отдельными гражданами, а также подлоги в результатах выборов. В новейшее время соответствующие постановления появились и в нашем старом Уложении..." <*>.
--------------------------------
<*> Познышев С.В. Указ. соч. С. 377.
Данная глава, содержавшая семь статей, посвященных обеспечению избирательных прав, может быть оценена как весьма полная и в достаточной мере проработанная система, не лишенная вместе с тем элементов казуистичности.
Прежде всего устанавливалась ответственность за воспрепятствование свободному осуществлению права выборов с применением насилия или угрозы и с усилением наказания, если подобные действия совершались группой лиц либо "правительственным или общественным служащим при исполнении служебных обязанностей по наблюдению за правильностью выборов" (ст. 328-1) <*>. Дополнительно существовала норма о воспрепятствовании деятельности предвыборных собраний и выборных комиссий путем насилия, угроз, злоупотребления властью, повреждения помещения, предназначенного для собрания, а также искусственным заражением в нем воздуха; отягчающее обстоятельство - совершение данных действий несколькими вооруженными людьми (ст. 328-4).
--------------------------------
<*> При ссылках на статьи гл. 8 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных используется издание: Волков В.В. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. СПб., 1914.
В ст. 328-2 противоправное деяние было сформулировано следующим образом: "Возбуждение к противодействию выборам в Государственную Думу или Государственный Совет или к массовому воздержанию от участия в них". Ученые справедливо отмечали расплывчатый характер подобной формулировки: "...понятие возбуждения, - писал С.В. Познышев, - слишком широко и неопределенно, а воздержание от участия в выборах не составляет преступления, подстрекательство к которому могло бы наказываться" <*>.
--------------------------------
<*> Познышев С.В. Указ. соч. С. 378.
Одновременно преступлением признавались: участие в выборах лица, заведомо не имеющего или утратившего право на участие в них, и повторное голосование или голосование от имени другого лица при отсутствии надлежащих полномочий (ст. 328-5); умышленное злоупотребление "при отбирании или счете голосов" (ст. 328-6); похищение или умышленное повреждение избирательных списков, а также их "подложное составление" (ст. 328-7).
Российский законодатель вновь подтвердил свое намерение рассматривать как преступление действия обоих участников подкупа, совершаемого в связи с реализацией избирательных прав, выраженное в Уложении 1845 г. В ст. 328-3 устанавливалась ответственность не только за "склонение к подаче голоса в свою пользу или в пользу другого лица посредством угощения, подарка или обещания личной выгоды". Далее в данной статье было указано: "Тому же наказанию подвергается избиратель или выборщик, согласившийся за угощение, подарок или личную выгоду подать голос в пользу другого лица".
Проведенный историко-правовой анализ Уголовного уложения 1903 г. позволяет сделать вывод о преемственности норм об охране основных прав человека, содержащихся в гл. 19 УК РФ. Социально-правовая обусловленность установления уголовной ответственности за преступления, посягающие на конституционные права человека, в ее современных формах детерминирована особенностями исторического развития России и спецификой общественно-экономических формаций. Разумеется, в силу многочисленных различий экономического, социального, политического и правового характера не все конструкции Уложения могут быть восприняты в современном российском уголовном законодательстве. Однако очевидно, что обстоятельное изучение российских уголовно-правовых памятников может стать важным условием повышения эффективности законотворческой деятельности.
Журнал российского права, 2005, N 7