Российская сельскохозяйственная академия подала иск в Высший арбитражный суд на правительство России. Речь идет о распоряжении за подписью премьер-министра Михаила Касьянова о передаче зданий Всероссийского института растениеводства им. Вавилова (ВИР) на Исаакиевской площади в Санкт-Петербурге Управлению делами президента и Минкультуры РФ.
Как заявил "Известиям" руководитель юротдела Россельхозакадемии Николай Алмосов, сама академия и институт просят суд признать распоряжение "юридически необоснованным". В здании с 1922 года расположена уникальная коллекция растений и семян, и, по мнению ученых, переезд может ее уничтожить. Правительство же намерено изъять здания "в целях рационального размещения территориальных органов федеральных органов исполнительной власти". Дата рассмотрения иска станет известна к концу недели. В здании на Исаакиевской побывал корреспондент "Известий".
Нефть-газ-семена
Про институт растениеводства в Петербурге ходит немало легенд. Говорят, в его старых стенах спрятаны несметные сокровища. Корреспондент "Известий" убедился: сокровища есть. Хранятся они в жестяных коробках на стеллажах: впечатление такое, что попадаешь в библиотеку. Сотни тысяч жестянок заняты семенами - это и есть сокровища стоимостью 8 триллионов долларов, собранные русскими учеными по всему миру. "Сердце" института - генный банк Российской Федерации - расположен в подвале. При постоянной температуре минус 5 или минус 10 градусов там хранятся образцы семян. Из 330 тысяч образцов 25% составляют вымершие виды. Доступ в "золотой генетический фонд" страны разрешен только 5 сотрудникам института. Удалось там побывать и корреспондентам "Известий". Директор генного банка России, замдиректора ВИРа доктор наук профессор Николай Дзюбенко говорит с гордостью:
- Мы собираем семена, чтобы обеспечить продовольственную безопасность, может быть, всей планеты. Никто не знает, какой будет климат через 50-100 лет, каким будет прирост населения и сможет ли планета всех прокормить. Генетические ресурсы по своему потенциалу не уступают энергетическим. За них сражаются, как за нефть и газ. Штаты, Европа вкладывают огромные деньги, ежегодно проводят экспедиции. Каждая страна стремится хранить максимальный генетический запас, - профессор Дзюбенко любовно поглаживает мешочек с семенами люцерны. - Наша коллекция - четвертая в мире по числу семян. По значимости и качеству - первая.
Научный крест
Современные хранилища для генного банка ВИР построил благодаря Евгению Примакову и Америке. В 90-х годах США выделили гуманитарную помощь России в виде посевных семян. Семена были проданы, а 27 миллионов рублей по требованию американцев и постановлению Примакова отдали институту растениеводства на сохранение коллекции. "Я это постановление храню дома в рамочке, - делится Дзюбенко. - Благодаря хранилищам мы смогли притормозить потерю образцов". Сейчас в ВИРе заканчивается монтаж биокриокомплекса, позволяющего хранить семена при температуре минус 196 градусов. Ученые достраивают комплекс за внебюджетные деньги, получаемые от аренды. Распоряжение правительства о передаче их зданий вызвало у сотрудников института панику. Директор ВИРа Виктор Драгавцев уверен, что "переселение равносильно катастрофе":
- Чтобы уникальная коллекция не погибла во время перевозки, необходимо создать ей условия. Мешочек пшеницы, собранный Вавиловым в 1923 году на Тибете, хранится у нас при температуре минус 10 градусов Цельсия. Чтобы его перевезти, нужно поместить мешочек в контейнер с температурой минус 10, затем в автомобиль-рефрижератор, а затем в новое хранилище, где тоже минус 10. Такого хранилища нет, как нет и денег на него.
- Сегодня в состав института входит 14 опытных станций, где ежегодно пересевается около 50 тысяч образцов. 24 тысячи образцов коллекции - это живые деревья. Над всем этим сегодня нависла угроза гибели. Потому что нет денег, - говорит профессор Дзюбенко. Тема болезненная, профессор горячится. - Через три-пять лет государство будет вынуждено вкладывать в науку в 20 раз больше, но уже не будет людей, которые умеют грамотно обращаться с коллекцией, ездить в экспедиции. Коллектив института стареет, средний возраст - 40-50 лет. Лаборант с высшим образованием получает 1600 рублей, профессор, доктор наук - 4000-4500 рублей.
- Но я вижу у вас на столе компьютер, сканер. Угощаете корреспондентов кофе с шоколадками. Не так плохо все же живете?
- А я готовился к вашему приходу. Попросил жену - она выделила деньги из семейного бюджета. Получаю международные гранты, в субботу-воскресенье читаю лекции, а бывает, и вагоны разгружаю.
- Почему же вы не уходите?
- Люди здесь работают не за зарплату. Есть такое понятие "научный крест". Мы работаем, потому что коллекция требует ухода.
"Не стреляйте в русских ученых!"
Экспедиции - основа для пополнения генбанка. Но в течение последних 10 лет государство не финансирует научные поездки. В советское время 36 отрядов постоянно ездили по всему Союзу и за границу. Николай Вавилов, основавший институт растениеводства, с 1916 по 1940 год провел 180 экспедиций. Ученые собирали растения даже во время войн, буквально под пулями. "Не стреляйте, это русские собирают семена!" - бывало и так. Сегодня ученые все же ездят в экспедиции - с иностранцами: когда те организуют туры на территорию бывшего СССР, то всегда приглашают специалистов ВИРа. В этих поездках русские умудряются кое-что собрать и для родного института. Во все времена научные экспедиции были рискованным предприятием. И даже сегодня это опасная работа.
- В прошлом году международная экспедиция - американцы, австралийцы, казахи и русские, всего 11 человек - ездила в Казахстан. Нас, ученых, там арестовали и судили! - рассказывает Николай Дзюбенко.
В маленькой деревушке в погранзоне экспедиционный отряд остановил участковый, отобрал у всех паспорта и велел ехать с ним. "У нас даже в мыслях не было, что мы - правонарушители! Думали, какое-то недоразумение", - разводит руками профессор. Но милиционеры были уверены, что обезвредили банду международных преступников. Ученых допрашивали в течение восьми часов. Стражей порядка не убеждали ни визы, ни официальные письма... В полночь был устроен суд. Каждого ученого оштрафовали на 4000 тенге - около 800 рублей.
- Не слишком большая сумма для вашей экспедиции?
- А мы не платили! После суда подошли к подполковнику, взяли его под руки, отобрали наши паспорта и уехали. Все-таки нас было 11 крепких мужиков! - не без гордости говорит растениевод Дзюбенко.
Раньше ученые брали в экспедиции охотничье оружие. Вдали от городов действуют свои законы: в пустыне, например, можно лишиться жизни за канистру бензина и флягу воды. Экспедиционный отряд не раз попадал в переделки. Но, по словам Дзюбенко, спастись им помогало не оружие: надежнее просто ездить большой командой.
Но не только в экспедициях ученые рискуют жизнью за науку. Во время Ленинградской блокады четверо сотрудников ВИРа умерли голодной смертью рядом с многотонными запасами еды - коллекционным зерном, горохом, картошкой. Для сравнения: весь рацион ленинградца в блокаду составлял один кусочек (125 граммов) хлеба в сутки. Профессор Роальд Удачин, историограф института, проработавший в нем уже 50 лет, восстановил события страшного военного времени.
- Когда в январе 1942 года начала работать Дорога жизни, было принято решение эвакуировать ценных для страны ученых ВИРа. Брать много вещей не разрешали. И тогда сотрудники института решили вывезти на себе самые ценные образцы. Сшили комбинезоны "с двойным дном" и внутрь засыпали семена. А чтобы те не замерзли, перемешали их с пухом, взятым из распотрошенных подушек, - рассказывает Роальд Удачин. - Но так удалось вывезти лишь малую толику коллекции. Институт одолевали голодные люди и крысы. Однажды голодные горожане проломили стену института и пролезли в подвал, где хранились коллекционные клубни картофеля. Ученые отстояли образцы силой. Прямо на Исаакиевской площади специалисты ВИРа разбили огород, где пересевали коллекционную капусту, картошку и другие культуры, которые не могли храниться долго.
"Чиновничий сапог не затопчет коллекцию"
Полномочный представитель правительства РФ в Высшем арбитражном, Верховном и Конституционном судах Михаил Барщевский узнал об этом иске от "Известий".
- Возможно, премьер-министр поручит представлять правительство в суде юристам одного из профильных министерств, - заявил он. - Не исключено, что к делу подключусь и я.
По мнению пресс-секретаря Управления делами президента Виктора Хрекова, "вся эта проблема - надуманная":
- Мы прекрасно понимаем, какое значение имеет коллекция. Никто не будет "грязным чиновничьим сапогом" выбрасывать национальное достояние на улицу. Вопрос вообще не стоит, чтобы их выселять. Но там исторические здания, и содержать их надо должным образом. Вы видели, что еще располагается в этих зданиях? Внизу - винный магазин, например. Изучается вопрос о создании на Исаакиевской площади комплекса зданий федерального назначения. Это вопрос даже не завтрашнего - послезавтрашнего дня. Что касается иска - мы за решение всех спорных вопросов в суде.
Елена Роткевич, Владимир Демченко, Петербург